dolce... | Восточная элегия

Фильм посвящен реальным людям: известному японскому писателю Тосио Симао, умершему в 1986 году, его вдове и дочери. Документальная канва лишь оттеняет особый глубинный ракурс жизнеописания, видео использовано как способ почти интимного проникновения во внутренний мир героев. Перипетии биографии и творчества – объективные факты жизни известного человека даны пунктиром сюжета, в них квинтэссенция авторских впечатлений о стране и людях. Главная ось повествования проходит через лирический монолог главной героини – Михо Симао, жены писателя, живущей с больной дочерью на уединенном острове в океане и сторонящейся контактов с посторонними людьми. Открытие личности: драма рефлексии и катарсис духовного обнажения – происходит как важнейшее событие затаённой, замкнутой в себе женской судьбы, в которой поступки не так значимы, как импульсы чувств.

Импрессионистскими штрихами режиссёр проявляет контуры воспоминаний, контрасты настроения, оттенки психологических состояний. Объектив видеокамеры не только фиксирует внутреннее движение, «подводное течение» действия, но как бы провоцирует его: чуткое внимание, целомудренная пристальность и сочувствие режиссёра – единственные залоги доверия для этой необычной модели.

Прикасаться к этому миру, чтобы передать его изысканное благоухание и изощренную боль, можно лишь как в музыкальной лирике – нежно – dolce. В сущности, это диалог автора и его модели. Каноны японской графики и европейской музыки слиты в необычный сплав нового поэтического жанра – видеопоэмы.

Александр Сокуров (из письма к Хидэки Маэда): «Жанр всего цикла условно можно отнести к документальному: только потому, что в нём снимались конкретные люди в привычных для себя условиях. Это простые люди, но обыкновенными или типичными для современной Японии их не назовёшь. Их маргинальность не в приверженности каким–то устаревшим нормам и колориту бытовой жизни, а в особом строе души, в котором поэзия и мифология, национальная и общечеловеческая, значат больше, чем приметы сегодняшнего дня.» 
 
Снимая старых людей в интерьерах национального японского жилища, режиссёр создает из умершего чужого быта непреходящий поэтический миф, особенно остро воспринимаемый европейцем, и погружает в него своих героев как в некое инобытие, где любые «потусторонние» вопросы более уместны и понятны, чем реалии действительности. 

Сокуров мифологизирует и самих этих людей, и их конкретные трагические судьбы, и свою миссию современного Вергилия. Расхожему опыту телерепортажа режиссёр противопоставляет уникальный опыт художественного проникновения к истоку человеческой культуры, где Восток и Запад – противоположные грани единого целого.

Награды и фестивали: