«Наташа» – ночное кино, а днём в конкурсе показали амбициозный немецкий эпос «Берлин, Александерплац»: Бурхан Курбани перенёс роман Альфреда Дёблина в наши дни. Сеанс почтила присутствием Моника Грюттерс, министр культуры Германии. И было на что посмотреть.
Глядя на фрау Монику, кажется, что всех чиновниц, что в Германии, что в России, выращивают в одном инкубаторе; на общем плане не отличить. Курбани как знал, что пожалует госпожа министр – сексуальные сцены сняты более, чем целомудренно; не то, что в DAU с его несымитированным сексом, из-за которого выход фильма в нынешней, беззастенчиво практикующей цензуру России невозможен. Ну, хоть «Берлин, Александерплац» (Berlin Alexanderplatz) можно прокатать без помех и у нас: вполне себе бестселлер, при немалом хронометраже в 183 минуты смотрится легко – как клип.
Это и есть такой броский Дёблин-клип: в лучшие моменты – Дёблин-рейв, в целом – Дёблин-попс. Франц Биберкопф стал нелегальным иммигрантом из Биссау Франсисом (его играет чернокожий красавец Велкет Бунгуэ), но актуализация классического текста – ложная: Бурхан Курбани стремится быть Скорсезе и снимать про вечное – деньги, власть, желание.
Карло Шатриан собрал захватывающую контрастную программу. Рядом с «Берлином» – минималистская «Женщина, которая бежала» (Domangchin yeoja), фирменный фильм Хон Сансу, корейского Эрика Ромера. Три разговора, которые героиня любимой актрисы Хона Ким Минхи, впервые за пять лет оставшаяся одна, без компании уехавшего в командировку мужа, ведёт с подругами. За простотой – гремучая смесь стопроцентной комедии (я давно так не смеялся в кино в голос, как на эпизоде с бродячим котярой, работающим в кадре круче всех артистов из театра Куклачёва) и сладчайшей меланхолии. Выучить бы корейский, чтобы не отвлекаться на субтитры.
Показ «DAU Наташи» завершился без четверти час ночи, но зал (почти в полном составе – ушло с фильма не больше людей, чем с того же «Берлина, Александерплац») высидел даже безразмерные титры (в которые включили группу всего проекта DAU), чтобы аплодировать Наталье Бережной и Ольге Шкабарне.
Вне вселенной DAU, без скандального ажиотажа, не как часть мегапроекта, а как «просто фильм», причём фильм камерный, практически для двух непрофессиональных актрис, «Наташа» всё равно выглядит эпохальным событием. Абсолютный шедевр; кино редкой силы и глубины. Хотел написать, что сопоставимо с классицистской трагедией, но осёкся: слишком для такого определения «Наташа» спонтанная, слишком живая.
Важно и то, что первым явленным миру фильмом DAU стал тот, где «всего лишь» про двух буфетчиц из великого и ужасного Института; сам Дау не появляется вовсе, Кора и ещё совсем кроха сын Денис мелькают в эпизоде. В DAU второстепенных людей нет в принципе, и в Наташе столько же ничтожности, сколько и величия.
