Лучшие фильмы 1990-х – и лучшие фильмы в биографии их авторов, Пауля Верхувена и Дэнни Бойла – в прокате («На игле», кстати, на больших российских экранах – впервые). Температура и в них, и на улице зашкаливает – повод вспомнить ещё несколько раскалённых шедевров
1. «Основной инстинкт» (Basic Instinct)
Пауль Верхувен, США, 1992
Голливудский нео-нуар голландского киноанархиста – абсолютный культ 1990-х, пик карьеры Шарон Стоун, фильм, объединивший секс и интеллект. Опасная связь между детективом Ником Карреном и сочинительницей детективных романов Кэтрин Трэмел, главной подозреваемой в изуверском убийстве («он кончил, потом его кончили», как переводил на пиратской VHS Андрей Гаврилов; кстати, именно эта сцена подверглась в американском прокате минимальным, но всё же сокращениям, а она – ключевая, варьирует обожаемые провокатором Верхувеном мотивы женщины-воительницы и эротизма христианской символики), разыгралась на улицах Сан-Франциско. Жар, плавящий асфальт, исходит от тел; парадоксальное спасение – лёд (и нож для колки льда).
2. «На игле» (Trainspotting)
Дэнни Бойл, Великобритания, 1996
Из Сан-Франциско – в Эдинбург, где жару заливают пивом; место действия другого важнейшего фильма 1990-х, родину писателя Ирвина Уэлша и героев его романа «Трейнспоттинг» (устоявшийся русский перевод совсем не адекватен; Уэлш вынес в заглавие почти буддистский в своей медитативной бессмысленности процесс наблюдения за проходящими поездами). Наркоман Марк Рентон с корешами – ехидным Сикбоем, недотепой Спадом и неуправляемым психопатом Бегби – среди икон мирового кино; незабываемые персонажи, которые живее многих реальных, непридуманных людей, сделали актёров звёздами (успешнее всего карьера сложилась у заводилы компании – Юэна МакГрегора). Юмор, злость, секс, циничная мудрость и залихватский дух молодости – фильм-огонь, который в своё время по необъяснимым причинам не добрался до вольного, ещё не скованного цензурными ограничениями российского проката; на большом экране его можно было увидеть только на ХХ Московском кинофестивале в 1997 году.
3. «Пекло» (Sunshine)
Дэнни Бойл, Великобритания, 2007
Список продолжает ещё один Дэнни Бойл, космически-фантастический – о гибельной миссии астронавтов (в главной роли физика Роберта Кейпы – Киллиан Мёрфи), летящих к угасающему Солнцу, чтобы ценой своих жизней вернуть жизнь и светилу, и зависимой от него Земле. Один из самых отчаянных, обречённо-романтических образцов sci fi. В кино в России тоже не показывали – и зря; здесь подобные подвиги ценят как нигде.
4. «37,2° по утрам» (37°2 le matin)
Жан-Жак Бенекс, Франция, 1986
История начинающего писателя Зорга, зарабатывающего на жизнь сезонной работой, и эксцентричной до безумия Бетти (дуэт Жана-Юга Англада и Беатрис Даль) – возможно, лучшая, самая эротичная, красивая и печальная любовная драма в европейском кино второй половины ХХ века. Основное действие разворачивается летом на юге Франции – одежда кажется неуместной помехой на пути у высоких чувств.
5. «Кровавое лето Сэма» (Summer of Sam)
Спайк Ли, США, 1999
Лето 1977-го – Бронкс (как и весь Нью-Йорк) загибается от зноя и духоты и дрожит, шокированный преступлениями серийного убийцы Дэвида Берковица, придумавшего себе «профессиональное» прозвище Сын Сэма. Но в центре самого «белого» фильма Спайка Ли – не маньяк, а несколько обычных парней, ставших жертвами охватившей город паранойи. Обжигающее ретро – не самый показательный, но абсолютно гениальный фильм Ли, последние дни диско и почти что «Пир во время чумы», причём чуму, как это обычно и бывает, порождают сами обыватели.
6. «Жара»
Резо Гигинеишвили, Россия, 2006
Из нью-йоркского ада – в расслабленную Москву середины спокойных нулевых, такую же равноправную героиню дебюта Резо Гигинеишвили, как и четверо друзей детства, поднявшихся по социальной лестнице на очень разные этажи. Некриминальный квартет – герои Алексея Чадова, Артура Смольянинова, Константина Крюкова и Тимати – попадает в безобидные приключения, триггером которых служит чистый пустяк: обмен долларов на рубли. За пустяк многие в год выхода «Жары» приняли и фильм, который сегодня смотрится и обаятельным, и точным снимком времени. Гигинеишвили же подтвердил режиссёрское мастерство и по-другому – жестокими трагическими «Заложниками».
7. «Под покровом небес» (The Sheltering Sky)
Бернардо Бертолуччи, Великобритания – Италия, 1990
От комедии – к трагедии: Бертолуччи экранизирует роман Пола Боулза, с музыкой Рюичи Сакамото и Деброй Уингер и Джоном Малковичем в главных ролях – пары американцев в Африке 1947 года. Раскаленный континент здесь – пространство, которое могло бы стать землей обетованной, но обернувшееся адом. Самый кризисный и тяжёлый фильм бога европейского кино, за которым последовал просветлённый «Маленький Будда»: выход ББ нашёл, обратившись к восточным богам.
8. «Отель «Бейрут» (Beyrouth Hôtel)
Даниэль Арбид, Франция – Швеция – Ливан, 2011
Благодаря прошлогодней эротической драме с Сергеем Полуниным и Летицией Дош «Обыкновенная страсть», имя ливанского режиссёра Даниэль Арбид стало в России чуть менее неизвестным. У «Бейрута» схожая сюжетная коллизия – роман между ливанской певицей и женатым французским адвокатом; межгосударственные конфликты – фоном. Стиль, атмосфера, ритм фильма – будто плавящийся под немилосердным ближневосточным солнцем терпкий мёд; горячо и сладко, но без приторного мелодраматизма.
9. «Капризное облако» (Tiānbiān yī duǒ yún)
Цай Минлян, Тайвань – Франция, 2005
Причудливый (и это мягко сказано) секс-мюзикл об апокалиптической засухе, бедной девушке, порнозвезде и арбузах. Всё очень медленно, очень смешно и очень странно.
10. «Самый жаркий месяц»
Юлий Карасик, Россия (СССР), 1974
Уравновешиваем странность «Капризного облака» крутым реализмом советской закалки. Формально это производственная драма с высокой дозой социальной критики: молодой металлург Виктор Лагутин пытается бороться с штурмовщиной, накрывающей завод в конце каждого квартала – когда сталеварам приходится гнать некачественный продукт, чтобы выручить отстающих соседей. Но фильм Юлия Карасика, возможно, самого недооцененного из великих отечественных режиссёров, не втиснуть в жанровые рамки: это – полифоничный роман, где современность встречается с историей, физика – с лирикой, цеха становятся ареной почти классицистской трагедии; почти – потому что юмор и оптимизм – непременные слагаемые фильмов Карасика.
Парадокс: на мосфильмовских худсоветах фильм превозносили и ставили в пример отщепенцам типа «Зеркала» и «Осени», хотя подрывной потенциал «Месяца» несравненно больше; глядя его, дивишься, как Советский Союз с таким ведением народного хозяйства протянул аж до 1991-го. И ещё парадокс: фильм, выходивший «первым экраном», то есть, в самый широкий прокат, сегодня почти невозможно увидеть – он не оцифрован, в сети нет даже хиленьких телерипов, единственная возможность – поймать на архивных сеансах в «Иллюзионе». Где, кстати, прохладно даже при 37 градусах в тени.
