Сегодня – выбор неочевидный, потому что фильм почти несмотрибельный, причем, буквально: первые две трети, на какой бы носитель их не снимали (можно предположить даже мобильник, но, вроде, Super 16), – сумерки и расфокус; на что у меня глаз привычен к любым визуальным издевательствам, и то почувствовал, будто болен куриной слепотой. Та же смурь и с сюжетом: что происходит-то? Хотя понятно, что ничего, но всё же.
В первой части мы вместе с парнем, уволенным из супермаркета типа «Метро», торчим дома у упрямо отказывающегося входить в сеть компа, слоняемся по улицам испаноязычного города (очевидно, Буэнос-Айреса – оттуда режиссер), зависаем с чуваками-бездельниками на пляже и в пещере, попадаем на хату, где эти чуваки промышляют любительским порно онлайн. Во второй части с помощью нехитрого приема (камера отвлекается на компьютер, на мониторе которого снова live-порно, только в другой точке земного шара) переносимся к таким же бездельникам, но уже где-то в португалоговорящей стране (из пресс-релиза выяснил, что это Мозамбик): снова слоняемся, уже с другими чуваками, снова слушаем болтовню, выделяя в словесной шелухе основной мотив – прошлое, настоящее, будущее.
Кстати, будущее волновало и героев первой части, уверенных, что скоро звуком тишины станет звук фудкорта: никто уже не воспринимает его. В третью треть фильма, снятую более-менее пристойно с технической точки зрения (на Red), мы проникаем (вместе с мозамбикскими муравьями) в филиппинскую глушь, где, при всей бедности героев, все равно отыщется интернет, а мелкий брат героини вещает о весе генома лобстера, превосходящем вес генома человека. Это фильм про интернет и технологии? Про работу и безработицу? Про людей, чьи грязные руки делают возможными все дигитальные чудеса? Про муравьев? И про них тоже.
В основном конкурсе почти подряд показали фильмы в формате «Что это было?»: странную гомосексуальную сказку португальца Жоау Педру Родригеша «Орнитолог» (герой которой, потерявшись в диком лесу, встречает персонажей языческой, античной и христианской мифологий) и египетский фарс Юсри Насраллы со свадьбой, кастрацией и тоннами пряной еды «Ручьи, луга и милые лица». С обоих выходишь, пожимая плечами: не, ну интересно, конечно, но вообще дичь. А вот «Апогей», каким бы мутным не был, по окончании заставляет, как говорили советские критики, задуматься и оставляет ощущение ясности высказывания. Это – про связь, про коммуникацию, про невидимые cool connections, пронизывающие земной шар. Глобальное кино из нарочито сырого материала.