«Русская смерть» – последняя работа Дмитрия Волкострелова в Центре им. Мейерхольда (rip), выпущенная за пару дней до 24.02.2022 и снятия режиссёра с поста худрука ЦИМа. После премьеры спектакль сыграли считанное количество раз; спустя три года автор возвращается к «Русской смерти», утраченному времени и героям.
Та «Русская смерть», что была поставлена в 2022-м – один из самых головоломных по структуре спектаклей Волкострелова; Чёрный зал ЦИМа был расчерчен на кладбищенские участки-квартиры, в которых вполне комфортно располагались артисты, время от времени заходившие друг к другу в потусторонние гости; из динамиков звучали, подчиняясь затейливому числовому алгоритму, фрагменты русской прозы, так или иначе связанные с умиранием (на старте в мой мартовский вечер 2022-го и сейчас, в сентябре 2025-го, изливалась хроника последних часов раненого на дуэли Пушкина); не обязательно погребальные песни и такой же затейливо придуманный, как и весь спектакль, саунд Дмитрия Власика. Ту «Русскую смерть», что была поставлена в 2022-м, сейчас проецируют на экран (хотя, конечно, видеодокументация любого спектакля Волкострелова – миссия, невыполнимая по определению); перемежая два варианта – цветной и чёрно-белый; цветной – «нормальный», от начала к финалу, чёрно-белый – перевёртыш, от финала к началу. В одно мгновение они совпадают (такой приём Волкострелов использовал в опере «Ванесса», поставленной этой зимой в «Новой опере»; формат авторефлексии не позволяет упрекнуть режиссёра в самоповторе; да и в принципе такой упрёк был бы бредом).
Сам Волкострелов – автор-исполнитель, в данном случае буквально великий бард – сидит за столом с ноутбуком, виниловым проигрывателем, блокнотом-дневником и ещё парой-тройкой вещей;
молча почти до самого конца, но комментарии режиссёра звучат постоянно – в записи. Незадолго до самого конца мнимое «молчание на заданную тему» будет нарушено; прямая речь автора станет действительно прямой. В трёх мгновениях трём зрителям будет предложено выступить молчаливыми соучастниками – выйти на сцену и помолчать вместе с автором. Кодой – умиротворяющей, примиряющей, обнадёживающей (насколько, как теперь говорится, это возможно) – окажутся записанные на всех возможных языках послания граждан планеты Земля представителям других космических цивилизаций; финалом-финалом – возможность рассмотреть всё, что есть на режиссёрском столике; включая блокнот режиссёра; уже в отсутствие режиссёра.
«Каждый вспоминает как может» – фраза из нового спектакля, про который я, честно, не знаю, что сказать; как правильно вспомнить его.
Сказать, что просмотр меня раздолбал (говоря «раздолбал», я пытаюсь избежать т.н. нецензурной лексики) – ничего не сказать;
наверное, так случилось и потому, что воспоминания Волкострелова совпали с моими собственными; и себя я в записи первой «Смерти» увидел (потому знаю точную дату съёмки – 22 марта 2022-го). Кто-то из старожилов-очевидцев плакал (верю на слово; за зрителями-соседями не следил); я – нет; моя реакция – не про слёзы; эти «меамуры» – не сентиментальная ценность; скорее, повод для сердитого воспоминания строчек БГ «долгая память хуже, чем сифилис» – а Дима заставил вернуться в прошлое «до конца света». а оно надо? мы же так стараемся адаптироваться к «нынешней реальности» и жить настоящим; какой прок в этой машине времени?
Каждый вспоминает, как может.
Я не знаю, как спрогнозировать ощущения и реакции тех, для кого «Русская смерть» 2022-го – просто название; и тем более тех, для кого Волкострелов – терра инкогнита; что увидят/узнают/почувствуют они. Отключив, насколько это возможно, эмоции и включив журналистское рацио, я бы вписал «Русскую смерть. Воспоминание о спектакле» в ту «линейку» работ Волкострелова, что была начата дилогией по «лекциям» Джона Кейджа – самым прямым, самым камерным – отчасти аутичным – экспериментом в медитативном путешествии по временам-пространствам; и в новую дилогию, которую открыл предыдущий спектакль Волкострелова в «Среде 21» – «Горький / Толстой. Воспоминания»:
видео, цитаты, бесплотные встречи с близкими друзьями и товарищами, что, слава Богу, есть, но далече.
В это «общество память» стоит вступить.
