Мутации – ключевое для вселенной 79-летнего канадского классика понятие – явлены во всей футуристической красе. Или во всём уродстве – кому как; на вкус и цвет товарищей нет.
Начало «Преступлений» – среди самых странных и манких прологов ever; образец того, как с первой минуты заставить вжаться в кресло и впиться взглядом в экран. Дом у моря, мальчик на берегу; назвать пейзаж идиллическим не позволяет рассекающий волны остов затонувшего корабля, схожий с мёртвым левиафаном;
апокалипсис определённо наступил – и Кроненбергу не приходится долго объяснять это словами,
достаточно кадра (впервые режиссёр работает с оператором Дугласом Кохом, сменившим вышедшего на пенсию Питера Сушицкого; но за саундтрек по-прежнему отвечает верный Говард Шор). Мать кричит ковыряющемуся в песке мальчишке: «Брекен, чтобы ты там ни нашёл, не смей это есть». Что она имела в виду, станет понятно через несколько секунд, когда Брекен задумчиво полакомится пластиковым ведром. Ещё через несколько секунд мать задушит ребёнка подушкой.
Это – пролог; дальше действие переместится с мрачного, пусть и солнечного побережья в линялые, цвета плесени и ржавчины интерьеры-бункеры, где обитают и творят главные герои, пара радикальных художников – Сол Тенсер (Вигго Мортенсен) и Каприс (Леа Сейду). Сол – перформансист, обладающий способностью выращивать в своём теле новые органы, Каприс – и менеджер, и что-то вроде режиссёра-постановщика, забавляющего богемных зрителей публичной эктомией новообразований.
Также в вязкой квазидетективной интриге «Преступлений» будут задействованы бюрократы, занятые включением неизвестных науке органов в единый реестр
(завороженную телесным цирком чиновницу Тимлин играет Кристен Стюарт); арт-конкуренты Сола – например, танцовщик с доброй дюжиной лишних ушей; агенты спецслужб; массажистки-киллерши и – last but not least – мальчишеский труп, содержимому которому суждено стать главной уликой в мутном и путаном «деле о теле».
В «Преступлениях», безусловно, есть на что посмотреть: фильм снят в Афинах, но будто бы на другой планете – той, в которую превратится Земля после нескольких лет «ускоренной эволюции» – войн, стагнации и загрязнения окружающей среды, которую не спасти запретом на пластик.
Спецэффекты выглядят не менее убедительно, чем иллюстрации анатомических справочников и медицинских энциклопедий; эротизм патологичен; социум – повод для сатирического хоррора.
Добрый критик скажет – и будет прав – что перед нами фирменный Кроненберг, рефлексирующий фатальные изменения в человеческих нравах, обществе и физиологии; с любовью к жанру нуар; не без ехидства, позволяющего на голубом глазу подкидывать падким на афоризмы зрителям сентенции вроде «Хирургия – это новый секс».
Злой критик может вторить своему предшественнику из прошлого: в письмах Леонида Добычина цитируется некий рецензент, разом припечатавший целый «пакет» серьёзных, от Франса до Гамсуна, писателей: «Что это – повести? Нет, ибо там нет повествования; рассказы? – нет, там никто не рассказывает; романы? – нет, какая уж там эпопея. Это нудная лирика, умиление перед «красотами», фотографические снимки во время каникул, письма к друзьям неврастеника, спермин для слабосильных, – все что угодно, только не повествование. Нужна выдержка профессионала или рабский атавизм интеллигента, чтобы дочитать до конца эти книги. Как понятны живые люди, предпочитающие Шерлока Холмса».
А Кроненберг-то и не прочь быть «Шерлоком Холмсом», но не складывается.
Рискую прослыть эйджистом, однако фактор возраста (и восьмилетнего отсутствия в кино) возымел значение: в «Преступлении» ощущается именно старческая ленца, неторопливость в сочетании с многословием – или, используя врачебную терминологию, вялость-дряблость. В ритме, в сюжетосложении; смотреть, конечно, занятно, но даже выдержка профессионала и рабский атавизм интеллигента имеют свои пределы. Вообще, обычное дело;
в особый жанр можно выделить фильмы режиссёров преклонного возраста – у позднего Кроненберга найдётся сходство с поздним Гайдаем.
Да, до тех эволюционных трансформаций, что на экране, мы доживём вряд ли, старость же никого не минует.
Вот это преступление.
