Не трагедия


Вадим Рутковский
10 April 2019

Деклан Доннеллан – самый русский из европейских режиссёров – вернулся в Москву со спектаклем «Рыцарь пламенеющего пестика»

В Драматическом театре им. А.С. Пушкина основатель театральной компании Cheek by Jowl поставил пародийную пьесу 1607 года. Спектакль по тексту современника Шекспира Фрэнсиса Бомонта оказался весьма актуальным высказыванием об отношениях искусства и народа. И, в придачу, смешным.


Когда поднимается занавес, на сцене – только белый прямоугольный шестигранник, служащий подвижным экраном; видеопроекция обозначает место действия. Аскетичная декорация – как и в «Мере за меру» (2013), предыдущей совместной постановке Cheek by Jawl и театра им. Пушкина – оставляет пространство свободным для актеров.

Доннеллан вообще не загромождает «кадр», предпочитая элегантные мизансцены тяжелому сценографическому антуражу

(использую слово «кадр» как эвфемизм, помня о кинематографическом дебюте Доннеллана – экранизации «Милого друга» с Робертом Паттинсоном в роли Жоржа Дюруа). В его российских постановках Шекспира – «Зимней сказке» в Малом драматическом театре – Театре Европы и «Двенадцатой ночи», поставленной для Чеховского фестиваля (и игравшейся в том же театре им. Пушкина) – не было ничего лишнего, только безупречные артисты, легкость, точность и классический текст, звучащий как живой. Мудреные шекспировские сюжеты оказывались внятными и мудрыми сказками о любви и случае, человеческих желаниях, ироничной судьбе и всепрощающем времени; сказками на каждый день – даже без формального осовременивания (ок, в «Двенадцатой ночи» носили костюмы ХХ века, но могли бы и в тогах ходить). Для нового спектакля в Москве давно не бывавший здесь, однако же не забытый и по-прежнему желанный Доннеллан (на грядущую Театральную Олимпиаду в Петербурге должна приехать его «Трагедия мстителя») выбрал совсем не очевидную пьесу.


Я, невежда, пока не прогуглил, думал, что это новодел, издевающийся над высоким штилем яковианской поры. Оказалось, нет, издевка сочинена современником больших трагедий Фрэнсисом Бомонтом (1584-1616). В его пьесе – и на почти пустой сцене в спектакле Доннеллана – театральная труппа ставит нечто велеречивое под названием «Лондонский купец», с мотивами «Ромео и Джульетты» и романтическим бурлением. Купец Вентьюрвел хочет расчетливо выдать дочь замуж за Хемфри, богача с холодными руками и сердцем. Но щебетунье Льюс милее Джаспер, безлошадный приказчик в рокерской куртке из змеиной кожи. Льюс с любимым придумывают, как обхитрить Вентюрвела и нежеланного жениха, в то время как дом Джаспера сотрясают свои семейные катаклизмы: его мать, прихватив младшего сына, уходит куда глаза глядят (а глядят они в суровый зимний лес)...

Трагедия недолго идёт своим чередом:

на сцену взбирается возмущенная, подозрительная и недоверчивая пара из партера – Бакалейщик и Жена бакалейщика («Пусть я пропаду ни за грош, если в этой пьесе не скрыто какое-то гнусное надувательство!»). Мириться с выспренней разговорной постановкой в отсутствие пышного декора эти активные граждане не захотели: потребовали львов, приключений и рыцарских поединков, заставив режиссера взять на роль рыцаря собственного племянника Ралфа. Ну а пестик – орудие труда торговцев, заглянувших на огонек в театр, отсюда и выбор такого странного предмета для рыцарского герба. И начался новый «Лондонский купец» – с помехами, изменениями и дополнениями от семьи бакалейщиков...


Пара, в которой несложно узнать Александра Феклистова и Агриппину Стеклову, занимает свои места во втором ряду ещё до начала спектакля, одновременно с настоящими зрителями. Самые бесцеремонные (и я тут не исключение) тянутся за фотокамерами.

Но если бы в театр на Тверском бульваре забрел инопланетянин, который не знает, как выглядят российские звезды, его фасетчатые глаза вряд ли бы отличили артистов от зрителей.

Ну, платье у Стекловой чуть более ядовито зелёное, а хала на голове чуть помощнее, чем принято в принарядившейся Москве 2019-го, ну, костюмчик на Феклистове явно из сундука, но вообще зрители как зрители. И шумный слом «четвёртой стены», совершенный этими товарищами, отлично работает, даже если ты, заприметивший парочку заранее (и обративший внимание на то, что в программке три героя идут особняком) к нему готов.


В комедии Доннеллана/Бомонта столкновение надуманного и стерилизованного, очищенного от быта сценического мира со вздорной, витальной реальностью – неиссякаемый источник фарса, кладезь потешных ситуаций.

И ладно бы трагедия была хороша, так ведь нет, поневоле посочувствуешь возмущению хабалки-бакалейщицы. Другой мотив – конкуренция театра и жизни: пока артисты играют свои великие страсти, чета бакалейщиков совершенно по-земному ссорится и мирится – и мещане с их сниженным словарным запасом и невысоким градусом переживаний чувствовать умеют. Соль в том, что сильнейший донеллановский состав (Сергей Миллер – Вентьюрвел, Анна Вардеванян – Льюс, Алексей Рахманов – Джаспер, Данила Казаков и Анна Кармакова – его родители, совсем юный студент Школы-студии МХАТ Кирилл Сбитнев – его младший брат Тим, и, наконец, Андрей Кузичев, постоянный участник всех российских проектов Доннеллана, в роли Хемфри) одновременно и глумится над трагедией, играя фарс, и отдает ей дань уважения. Пародию и подлинную драму отделяет шаг.


А бакалейщики ни драм, ни трагедий не приемлют в принципе;

важно, чтобы «все живы, никого не убили».

Доннеллан беспощадно зафиксировал – и буквально вывел на сцену – желание широкой публики. Вот оно, смотрите и любуйтесь: эй, включите свет поярче да музыку повеселее, люди-то в театр – за радостью и позитивом, а ну-ка, «стеночки раздвинули, ножки – крестиком, режем воздух – разрезаем» – танцуем все! Но раз так оно столетиями и происходит, значит, точно не трагедия.