«Нурееву» сулим аншлаги по выходу в прокат, а за «Тренинг», участвующий в конкурсе, болеем больше всего.
«Русский след» – фирменная секция Московского международного (открыл её в этом году полулюбительский, но обаятельный фильм русской француженки Елены Коссон Кизиловой «#Москва – Руайям»), однако русские следы обнаруживаются много где. В частности, в фильме казахстанского режиссёра Фархата Шарипова «Тренинг личностного роста»: все персонажи говорят по-русски, один – Данияр, самый богатый и наглый, «властитель жизни» (как сказала бы про него героиня Виктории Исаковой из российского конкурсного фильма «Эпидемия. Вонгозеро», о котором – в следующем репортаже) – любит крепкое матерное словцо.
Из отечественного кино мат почти устранили – вместе с правдой жизни, зато в казахстанском всё в порядке и с лексикой, и с достоверностью.
Как с социальной, так и с психологической. И, собственно, с кино – то есть, с киногенией, визуальным языком, отличным от плоской телевизионной картинки, – всё хорошо.
В начале «Тренинга личностного роста» есть план, в котором главный герой, Канат, снятый со спины, идёт по ночной заснеженной аллее.
Почти дословная цитата из «Иглы» Рашида Нугманова, где так же шёл последний герой, Моро – Виктор Цой. Шёл навстречу бандиту с пером в руке.
Канат, завидя впереди группу шумных молодых людей, с аллеи сворачивает – от греха подальше. Он совсем не герой – рано постаревший, безынициативный банковский аналитик; даже к повышению по службе особо не стремится: оно надо? денег больше чуть-чуть, а ответственности – в разы. С женой в разводе, потому живёт с мамой, у которой прогрессирует альцгеймер. Но на жизнь не жалуется; некоторым, вроде вечно стреляющего пятисотку безработного соседа, повезло ещё меньше. А некоторым – наоборот; среди таких институтский кореш Даник, поднявшийся в Астане и теперь вернувшийся в Алматы – банкротить банк, где работает Канат...
«Тренинг» – меткая социальная драма и драма поколенческая; кино, где есть и тревожность, спровоцированная общественным нездоровьем, и экзистенциальная печаль – побочный эффект воспоминаний о молодости. А в последней трети «Тренинг» оборачивается почти детективом, в котором главное не разгадка, но моральное беспокойство. И на социальный сарказм фильм щедр.
Интересно, что сделан он не просто при господдержке, но по госзаказу (о чём сообщает первый же титр), при этом запечатленное Шариповым государство закрывает глаза на коррупцию и плодит устами президента Назарбаева абсурдные идеи
(вроде перевода алфавита на латиницу и переименования Казахстана в Казах-Ел – чтобы не стращать «станом» Запад). Шаткий мир «Тренинга» прикидывается стабильным, но евроремонт квартир и неон рекламных щитов – только камуфляж, который то и дело разрывают неискоренимые «пережитки 1990-х»: гопник средних лет, докопавшийся в метро до подростка-кейпопера, или сауна с проститутками.
От фильма Рейфа Файнса «Нуреев. Белый ворон», внеконкурсной премьере которого на ММКФ сопутствовал немыслимый ажиотаж, можно было ждать лютого гламура и такой же лютой клюквы:
ну что там Файнс, холёный британец с тонкими губами, знает про Советскую Россию?
Ещё и себе отвёл роль Александра Ивановича Пушкина, балетного педагога, который вырастил гения из самоуверенного уфимского пацана; вон с каким акцентом говорит – поди, думаешь ты, и весь фильм такой будет, «с акцентом». Ничего подобного: не очень ловкий русский язык Файнса – единственное (и довольно милое) недоразумение; в остальном – толковый байопик с верным идеологическим посылом:
никогда не извиняться и всегда посылать понятно на какие буквы режим с его требованиями.
Нуреева играет дебютант в кино, профессиональный артист балета Олег Ивенко – почти такой же космополит, как и его герой, «мальчик, родившийся в поезде», на колёсах: родом из Харькова, учился в Минске, звездой стал в Казани, будучи солистом Татарского театра оперы и балета. Поначалу Ивенко кажется лишь отдалённо похожим на Нуреева, но в отдельных ракурсах вдруг оказывается неотличим от Нуреева со знаменитых фото. И роль делает яркую – не то, чтобы задиру, но нахалёнка, парня, который в любой ситуации поступает по своему.
О гомосексуальности Нуреева – без надрыва, как о вещи естественной;
в контексте ММКФ занятно, что любовника Нуреева, немца Тейю Кремке, обучавшегося в Ленинграде, играет Луис Хоффман – звезда фильма «Центр моего мира», участвовавшего в конкурсе ММКФ 2016 года. Эпизод, в котором Нуреев решается на побег, наполнен саспенсом, что подтверждает мастерство Файнса-режиссера: поводов-то переживать за исход авантюры нет, однако нервно. Если бы не Пьер Лакотт (Рафаэль Персонас) и Клара Сент (Адель Экзархопулос), миллионерша и близкая знакомая министра культуры Андре Мальро (она была помолвлена с погибшим сыном Мальро Венсаном), не снимал бы Файнс фильм, не было бы Нуреева-легенды, а сгинул бы бойкий пацан в советских лагерях.
Равшана Куркова играет мать Нуреева, Чулпан Хаматова – жену Пушкина Ксению, которая нежно опекает (а в конце концов и практически насилует) Рудика; за домашней шарлоткой, любовно приготовленной героиней Чулпан, Пушкин рассуждает о важности содержания, важности смысла в любом произведении.
До какого-то момента вопрос о содержании «Белого ворона» остаётся открытым: кажется, что Файнс деликатно экранизирует собственную приязнь к «ветру с Востока», не более того.
Но нет, всё, в итоге, выстраивается; за упоением русскостью открывается космополитичная похвала свободе.
Другой Пушкин – тот самый, который Александр Сергеевич и солнце русской поэзии, возникает в элегантнейшем участнике «Русского следа», «Тайне Анри Пика» француза Реми Безансона.
Это комедия-детектив, где предмет расследования – авторство романа «Последние часы истории любви», про любовь на фоне агонии раненого Дантесом поэта.
«Последние часы...» были обнаружены в Библиотеке отвергнутых рукописей, среди романов «Мастурбация и суши», «Икра для храбрых» и «Как готовить на капоте». Библиотеку основал благородный книголюб из городка Кроз, а текст, написанный держателем провинциальной пиццерии и вдруг ставший бестселлером, нашла молодая сотрудница издательства, бойфренд которой – тоже писатель. Только несчастливый: дебютировал хорошим романом, проданным в количестве 257 экземпляров.
«Тайна...» – бенефис Фабриса Люкини, великого (и моего любимейшего) актера;
он играет литературного критика Руша, отказывающегося верить в то, что так глубоко погруженный в русскую культуру текст написал безвестный повар Анри Пик. Есть в фильме и ложный «русский след» – Ханна Шигула в роли Людмилы, «Девушки из Сибири», оказавшейся на поверку полячкой.
